В 2009 году в Бостоне открылся Русский театр “Арлекин”. За полтора года театру удалось многое: он получил шесть призов на трех международных театральных фестивалях, гастролировал в нескольких штатах, Нью-Йорке и Львове. 20 февраля спектакль театра “Арлекин” “Шутки Антоши Чехонте” впервые увидят зрители Чикаго. О магии театра и “другом” Чехове, учебе в Москве и уроках мастеров, о классике, современной драматургии и многом другом я говорю с руководителем театра “Арлекин”, актером и режиссером Игорем Голяком.
— Что такое магия театра?
— Магия театра — это взаимосвязь, существующая между зрительным залом и сценой, и сердца, бьющиеся в унисон.
— Вы чувствуете, когда это происходит?
— Каждый раз к нам приходит другой зритель, и мы с ним делимся нашими мыслями. Счастье, когда случается почувствовать общее дыхание. Вот тогда получается магия театра.
— С чего началась ваша любовь к театру?
— Мои родители не связаны с театром. Они шутят, что в медовый месяц много общались с актерами, и, видимо, это общение как-то повлияло на меня. Я родился в Киеве. Первые театральные впечатления связаны с походами с папой в кукольный театр. На сцене я видел сказку и так хотел в нее верить!.. В десять лет приехал с родителями в Бостон. Жил обычной жизнью, ходил в школу, а потом увлекся театром. Начал ходить в драмкружок. Педагог Нижегородского театрального института Людмила Старобинец рассказывала нам о русском театре, традициях Станиславского… Я этим увлекся и загорелся идеей постигать русский театр. Я узнал, что в пригороде Бостона Кембридже существует летняя театральная школа Станиславского. Курс актерского мастерства там преподавали педагоги Щукинского театрального училища и Школы-студии МХТ. Среди них были Олег Павлович Табаков, Алла Борисовна Покровская, Анатолий Миронович Смелянский, Андрей Борисович Дрознин. Я проучился в этой Школе шесть недель и решил продолжать обучение… в Москве. Попробовал поступить в Школу-студию МХТ — не прошел. А в “Щуку” прошел.
– Вы помните реакцию ваших родителей, когда вы объявили, что уезжаете в Москву?
– Такое не забывается! (Смеется.) Об этой реакции говорили и по-прежнему говорят в Бостоне. “Не тот ли вы мальчик, который когда-то уехал из Бостона? Нам о вас рассказывали…” Не только у родителей – шок был у эмигрантского Бостона!.. Теперь они видят результаты моих трудов.
Игорь Голяк получил блестящее театральное образование: четыре года актерского факультета Щукинского театрального училища по классу Марины Пантелеевой, два года аспирантуры на режиссерском факультете РАТИ на курсе Сергея Женовача, работа в театре Марка Розовского “У Никитских ворот”.
— Что вам вспоминается о годах учебы?
— Бессонные ночи, ночные репетиции, показы, просмотры… Это было счастливое время. Все бурлило, кипело и плавилось! Я не участвовал в политике, не видел московской жизни – жил только театром, занимался только театром, театру было подчинено все!
— Как вы попали в театр “У Никитских ворот”?
— Когда я учился на курсе Сергея Женовача, мы с однокурсницей решили показаться Марку Розовскому, и он меня взял в театр… РАТИ расположен за Никитскими воротами, театр в двух шагах. Очень удобно. Два года я учился в аспирантуре у Сергея Васильевича и работал в театре у Марка Григорьевича. Я играл и играл достаточно много. Я очень многому научился у Розовского.
– Какой дипломный спектакль вы ставили у Женовача?
— “Записки из подполья” по Достоевскому.
— Скажите, на что рассчитывает русский актер и режиссер Игорь Голяк, уезжая из театральной столицы мира в театральную провинцию? Бостон – наверно, замечательный город для всего, кроме русского искусства. Какие планы были у вас? Была какая-то цель, или отъезд был спонтанным решением?
— Никаких особых целей не было. В тот момент я женился, у нас родился ребенок, и наш отъезд никак не был связан с театром – он был связан с нашей дальнейшей семейной жизнью. Я не думал о карьере – я думал о своей семье. Мы вернулись в Бостон в 2004 году, когда ребенку исполнилось два месяца.
— Вы увезли в Бостон не только уроки мастеров, но и жену-актрису. Вы вместе учились?
— Мы учились на двух параллельных курсах Шукинского училища. Моя будущая жена Алана Кумалагова училась у актера театра Сатиры и выдающегося педагога Юрия Михайловича Авшарова. Она играла в Московском театре “Шалом”, в кино, снималась в таких сериалах, как “Тайный знак” и “Медики”.
— Анатолий Миронович Смелянский сказал, что отговаривал вас от профессии актера. Интересно, что вы ему тогда отвечали?
— В русской театральной традиции принято, что педагоги вначале отговаривают будущих студентов. Считается, что если студент пробивается сквозь эти отговорки, он действительно готов заниматься тяжелым актерским трудом. Если студента можно отговорить, значит, ему не надо становиться актером. И мой педагог в летней театральной школе Анатолий Миронович Смелянский именно так меня и отговаривал. Но я был непреклонен! (Смеется.)
Выдающийся театровед, ректор Школы-студии МХТ Анатолий Смелянский помнит своего ученика Игоря Голяка. В свой последний приезд в Бостон Анатолий Миронович был в числе зрителей спектакля “Театр Антоши Чехонте”. Я попросил его сказать несколько слов о театре “Арлекин” и его руководителе.
— Театр “Арлекин” — одна из попыток создания театральной труппы в эмиграции. Спектакль “Шутки Антоши Чехонте” обнадеживает. Приятно было видеть переполненный зрительный зал. Видимо, зрителям это надо! Им хочется смотреть Чехова!.. Создавать театр в эмигрантской среде в тысячу раз труднее, чем делать это в Москве. Это бывает не просто трудно – непреодолимо трудно… Руководитель театра Игорь Голяк — романтик. Он — абсолютный фанатик своего дела, живет и дышит театром. Игорь закончил Щукинское училище, учился в летней школе Станиславского. Там много лет назад я впервые увидел его. Его жена Алана Кумалагова — очень способная актриса. Я давно с ними сотрудничаю, вижу, как они развиваются… Я считаю, что театру “Арлекин” надо создать свой репертуар, продумать, что может быть интересно публике. Важно, на какой стандарт он будет ориентироваться: на стандарт развлечения или на стандарт серьезного русского театра. Пока, мне кажется, он ориентируется не на дешевку. Дай ему Бог!
А вот что рассказывает о создании театра Игорь Голяк:
— Моя жена уже два с половиной года ведет детские театральные классы, а полтора года назад мои друзья уговорили меня открыть Школу актерского мастерства. Я долго сопротивлялся, потому что не видел в этом никакого смысла, но потом сдался. Набрался курс из одиннадцати человек. Мы провели первый семестр, потом второй, играли инсценировки рассказов Чехова “Размазня” и “Злоумышленник”, одноактную пьесу “Медведь”. Спектакль “Шутки Антоши Чехонте” частично делался по принципу дипломного спектакля, на основе трех отрывков, по которым мы учились слышать, видеть и понимать друг друга. Спектакль родился из наших опытов, этюдов, поисков, попыток понять автора.
— Вы по-прежнему преподаете?
— Да, в сентябре 2010 года я набрал второй курс. Студентам нелегко, требования у меня высокие. Такие же, как в театральных вузах. Студенты занимаются по программе Щукинского театрального училища. Они стараются, работают, в какой-то момент готовы все бросить, через минуту – заниматься всю жизнь только этим… В этом году я стал преподавать по-английски, потому что в Школе появились американцы, видевшие нашу постановку на американском фестивале.
В начале 2010 года театр “Арлекин” участвовал в 56-м ежегодном театральном фестивале EMACT DRAMA FESTIVAL в штате Массачусетс. Театр показал инсценировку по пьесе Чехова “Медведь” – впоследствии она вошла в спектакль “Шутки Антоши Чехонте”. Впервые в фестивале участвовал спектакль на русском языке, и не просто участвовал, а победил во всех основных номинациях! “Медведь” был признан лучшим спектаклем фестиваля, премии за лучшее исполнение женской и мужской роли достались Алане Кумалаговой и Геннадию Раввину, приз за лучшее исполнение второстепенной мужской роли получил Игорь Голяк. После этого фестиваля театр стал ездить на гастроли в другие города. В августе 2010 года спектакль “Шутки Антоши Чехонте” получил призы международного фестиваля имени Михаила Чехова в городе Риджфилд (Коннектикут), в начале октября с большим успехом был показан на международном театральном фестивале “Золотой лев” во Львове. В марте “Арлекин” представляет штат Массачусетс на региональном театральном фестивале в Новой Англии.
Игорь Голяк рассказывает:
— Мне очень близка формулировка Вахтангова: “Школа-студия-театр”. Театром нас назвать еще сложно, но думаю, что школа и студия у нас есть. Дух студийности и дух сотворчества — это самое главное, что у нас есть, благодаря чему мы дышим. Помимо моей жены и меня в спектакле “Шутки Антоши Чехонте” заняты актеры Эдуард Снитковский, Александр Лившин и Геннадий Раввин. Они замечательно работают. Мне кажется, нашим актерам могут позавидовать многие московские театры.
— Дипломный спектакль у вас был по Достоевскому, театр “Арлекин” открылся Чеховым. Вам классика интереснее современной драматургии?
— По крайней мере, я ее лучше чувствую. В современной драматургии, когда хочешь разглядеть автора, очень быстро находишь потолок, и сразу становится скучно. С Чеховым такой проблемы нет. Говорят, что Чехов занудный, медлительный. Для нас это совершенно не так. Чехов разный: смешной и печальный, ироничный и глубокий, но всегда современный. И нам интересно его разбирать и познавать.
— Театр подразумевает помещение, постоянную труппу, грим, свет, звук…
— У нас есть свое помещение, в котором мы репетируем, а для показа спектаклей снимаем разные залы. Со светом и звуком нам помогает Майк Мактиг. Он американец, немного понимает по-русски. Майк работает в больших театрах за хорошие деньги, а с нами — бесплатно. Наш гример Елена Калева основала школу грима в Америке. До нее этой школы не существовало. Елена работала на “Мосфильме”, в Голливуде, организовывала факультеты грима в американских университетах. В общем, потихоньку собирается команда увлеченных людей!.. У нас нет никакой миссии, мы не делаем громких фраз и заявлений. Мы не стремимся ничего опровергать и переделывать — мы делаем то, что нам интересно. Нам интересен театр, основанный на серьезной драматургии, а не пьески, которые ставятся для развлечения. Нам не хочется просто развлекать!
— Вы думаете о будущем спектакле?
— Да, скорее всего, это будет постановка по Александру Сергеевичу Пушкину.
— Что вы будете делать, когда вам надоест преподавание, репетиции, спектакли..?
— Я тут же прекращу этим заниматься. Деньги я зарабатываю в другом месте. В нашем театре все делается только по любви. Мой педагог Сергей Женовач говорил: “В театре нет предательства – есть исчерпанные взаимоотношения”. Когда наступает момент “исчерпанности”, нужно закрывать “лавочку”. Я абсолютно спокойно к этому отношусь. Театр нужен, пока у нас есть потребность друг в друге. Как только эта потребность уходит, нет смысла продолжать тянуть телегу. Театр не должен быть рутиной. Театр — место, куда стремишься и летишь… Занятия заканчиваются, а люди стоят, разговаривают, не хотят расходиться…
— Вот это и называется единением душ!
— По крайней мере есть потребность и желание совместного творчества.
— Я желаю вам, чтобы “лавочка” не закрывалась еще очень долго! С нетерпением ждем премьеры спектакля в Чикаго!
Автор: Сергей Ёлкин
Опубликовано в Chicago Russian Digital Magazine